Неточные совпадения
Есть море — значит, есть и
флоты: во-первых, разумеется, военный, потом торговый.
[В
первые десять лет с начала морской перевозки, с 1879 по 1889 г., на пароходах Добровольного
флота было перевезено каторжных мужчин и женщин 8430 и добровольно следовавших за ними членов их семейств 1146.]
Право, жизнь совсем не так сложна и запутанна, как ты хочешь меня уверить. Но ежели бы даже она и была такова, то существует очень простая манера уничтожить запутанности — это разрубить тот узел, который мешает больше других. Не знаю, кто
первый употребил в дело эту манеру, — кажется, князь Александр Иванович Македонский, — но знаю, что этим способом он разом привел армию и
флоты в блистательнейшее положение.
Откупщик с
первого движения своей флотилии велел музыкантам грянуть такой воинственный марш, что как будто бы это шел грозный
флот громить неприступную крепость; на половине пути перестали играть марш, и вместо того хор певцов под тихий аккомпанемент оркестра запел...
Вопрос был мудреный; пахло превратными толкованиями. Ежели ответить, что оба солдата врут, — скажут, пожалуй, что я подрываю авторитет армии и
флотов. Ежели склониться на сторону одного из двух вестовщиков, так неизвестно, который из них превратнее. Кажется, как будто
первый солдат меньше превратен, нежели второй, а впрочем…
Васька Югов скоро стал известен как
первый силач и отчаянная голова во всем
флоте.
Первый Балтазар Балтазарович Жевакин, такой славный, во
флоте служил, — как раз по тебе придется.
Ясно, что
первая мысль о
флоте мелькнула у Петра только при виде иностранных кораблей в Белом море, то есть в сентябре 1693 года.
Так, Алексей Михайлович перестал думать о
флоте, когда сожжен был Разиным
первый корабль, им построенный.
В тот день, когда ужасный разгром русского
флота у острова Цусима приближался к концу и когда об этом кровавом торжестве японцев проносились по Европе лишь
первые, тревожные, глухие вести, — в этот самый день штабс-капитан Рыбников, живший в безыменном переулке на Песках, получил следующую телеграмму из Иркутска...
Когда в тот же день старший офицер призвал к себе в каюту обоих боцманов, Федотова и Никифорова, двух старых служак, отзвонивших во
флоте по пятнадцати лет и прошедших старую суровую школу, и сказал им, чтобы они бросили линьки и передали об этом остальным унтер-офицерам, то оба боцмана в
первое мгновение вытаращили удивленно глаза, видимо, не веря своим ушам: до того это казалось невероятным по тем временам.
Его любимое создание — севастопольский
флот, на который князь возлагал все свои надежды, при
первом выходе в море подвергся страшной буре, которая унесла один линейный корабль в Константинопольский пролив, где турки взяли его со всем экипажем; остальные корабли и суда были так повреждены, что с трудом вернулись в Севастополь. Эскадру Войновича, как некогда знаменитую армаду Филиппа II Испанского, истребили не враги, а бури.
В 1784 году небольшая эскадра линейных кораблей, фрегатов и малых судов, под начальством капитана I ранга графа Войновича,
первого командира
первого черноморского корабля «Слава Екатерины», крейсировал уже около берегов Крыма; а в 1785 году составлен штат черноморского адмиралтейства и
флота, которых непосредственным начальником был назначен Григорий Александрович, со званием «главнокомандующего черноморским
флотом».
Я надеюсь, что сие от тебя письмо было в
первом движении, когда ты мыслил, что весь
флот пропал…